Тема интервью: “Стиль работы Мануэля Ронда в современном танце”.

Интервью проведено в кафе ”Волконский” 2 мая 2015 года, в 17.30

Здравствуйте, Мануэль. Спасибо, что согласились ответить на мои вопросы. Могли бы Вы рассказать про свое сотрудничество с Вимом Вандекейбусом в “Ultima Vez” ? Как Вы пришли в эту компанию?

М.: Я попал в компанию через аудишн. Первый мой просмотр был для спектакля “Blush”, но Вим не взял меня. Когда “Blush” закончился, Вим позвонил мне и позвал на еще один аудишн. На этом просмотре я дошел до финала. Это было в 2004 году. До прихода в“Ultima Vez” я был в другой компании три года, тоже в Бельгии. “Shanre la dance” — это компания современного танца, использующая много технологий, например, видео, и работающая в стиле Уильяма Форсайта. У нас было много техничных танцевальных постановок и мы использовали много работы с импровизацией.

Мануэль, а где Вы учились?

М.: Я не получал образования в каком-то специальном месте. Так получилось, что я рано начал работать и это стало моей школой. В 14 лет я приехал в школу Амстердама, но пробыл там всего один год, так как получил контракт в Бельгии, в компанию, про которую я уже говорил. Там были действительно очень хорошие танцовщики и каждый день у нас был класс, где были действительно очень хорошие учителя. Я пробыл в этой компании три года. В “Ultima Vez” я работал сначала четыре года, потом был перерыв. В прошлом году, у меня вместе с компанией была новая постановка, вот сейчас только закончился гастрольный тур. Не известно позовет ли меня Вим дальше, это зависит только от его решения, он может позвонить в любой момент, а может и не позвонить, потому что очень любит работать с новыми людьми.

Работа с Вимом Вандекейбусом очень важна для меня и сыграла большую роль. Я научился доверять своим чувствам и идти за своей интуицией. Я не хочу идти за другими людьми в поисках “рая”, он находится только внутри тебя.

 Могли бы Вы дать свое определение современному танцу?

М.: Я люблю относиться к танцу через феноменологию мирового танца: когда иду в прошлое, когда используя незначительные вещи, например, из африканского танца, брейка или русского национального танца и так далее. Я вижу в этом чистоту для себя, когда я обращаюсь к незначительным вещам.

Мои учителя в Амстердамской школе разделяли танец на балет, современный балет и современный танец. Балет основан на классической школе, современный балет использует классическую базу для создания новой хореографии и современный танец не использует технику классического танца для создания хореографии. Мне нравится это разделение, потому что, я считаю, оно очень разумно сейчас.

 Могли бы Вы перечислить техники современного танца, которые используете в своей практике?

М.: Техника Александера, техника Дикуля для подготовки силы своей мышечной структуры, лексический запас компании “Ultima Vez”, а также технику “Flying low” этой компании и “Flying low” в целом. Конечно же, технику Михаила Чехова, многие лучшие голливудские актеры были подготовлены русскими учителями.

Какие нетанцевальные техники Вы используете для раскрытия своего личностного потенциала?

М.: Я много работаю с детьми в Италии, также я использую различные формы йоги, немного тайчи.  Иногда я люблю плавать, когда есть такая возможность.

 Как Вы используете пространство, тело и сознание в Вашей танцевальной практике?

Я стараюсь “есть” пространство всем телом, на своих классах, я стараюсь объяснить этот принцип людям. Иногда, когда я смотрю, как люди двигаются, и понимаю, что ничего не происходит с их “центром”, я, конечно, немного преувеличиваю. Мне нравится, когда чувствуется, что как-будто изнутри что-то толкает и поэтому происходит движение. Именно это и может изменить пространство. Когда ты наблюдаешь танцовщиков на сцене, ты чувствуешь, как пространство вокруг них меняется, потому что они имеют ту мощность, которая идет из тела. Сегодня утром я говорил о большой работе, которая начинается именно с сознания и идет через тело.

 Какие вопросы Вы задаете себе, когда работаете, как танцовщик?

Я пытаюсь находить, насколько  возможно, новые испытания в различных видах деятельности. Я люблю делать неожиданные для себя поступки, например, как сейчас: я сижу за столом 40 минут и должен отвечать на вопросы, для меня это большое испытание или другим испытанием для меня является пойти сейчас в компанию У. Форсайта и попробовать пройти в нее, или пойти на кастинг компании “Ultima Vez”. Делать вещи, которые ты считаешь, что ты не можешь сделать — это и есть для меня испытание. Если ты хочешь сделать что-то, я верю, что этого уже достаточно…хотя не всегда (смеется).

 Какие инструменты и приемы Вы используете в своем постановочном процессе и педагогической практике? Можете перечислить некоторые из них?

М.: У меня, конечно, нет своей собственной компании, и я не хочу, в принципе, этого. Но не могу сказать, что я не люблю создавать спектакли, очень люблю. Если у меня есть такая возможность, я всегда хочу, чтобы то, что я создаю носило экстремальный и не совсем комфортный характер. Антонен Арто говорил: “Спектакль должен быть жизненным экспериментом и не должен говорить о приятных вещах”. Я с ним согласен. Мне нравится экстремальный стиль моих постановок, особенно относительно тех людей, которых я вовлекаю. Я хочу изменить людей — это то, почему я ставлю. Если мы ничего не изменим, это не имеет смысла: во всяком случае, надо пробовать поставить свою маленькую постановку под названием “Change the world!” (“Измени мир!”)

 Как Ваше сознательное и бессознательное сталкиваются во время постановочной работы? Как они взаимодействуют на ваш взгляд?

М.: Бессознательное должно быть всегда открытым к слушанию того, что говорит сознательное. Также следует всегда прислушиваться к своим мечтам. Сознательное — это также важно, потому что тебе необходимы чрезвычайная дисциплина, техника и режим для того, чтобы выразить свою идею.

 Где Вы берете идеи для своего творчества?

М.: Внутри моего сознания есть образы, одержимости, которые, я думаю, есть у каждого художника, я могу быть увлечен разными вещами, будь то движение или нет. Я рассказывал Виму Вандекейбусу все свои внутренние конфликты и мы вместе проходили через то, что меня преследовало в процессе постановки спектаклей. Ты идешь в каждый спектакль, как в первый раз.

  Какое место Вы отводите музыке в своем творчестве? Как Вы используете музыкальную структуру?

М.: Я думаю музыка — это, как элемент, но совсем не декорационный, а необходимый, который может сказать что-то в твоем спектакле. Точно так же, как свет. Ты должен очень точно понимать: почему ты выбрал это движение, почему ты выбрал эту музыку или мелодию, почему ты выбрал эту песню, почему ты выбрал этот свет — все инструменты являются важными составляющими “театральной коробки”. “Коробка” изначально пустая, но когда я прихожу туда, я могу положить туда очень многие вещи.

Что для Вас самое интересное при работе с артистами и учениками?

М.: Мне нравится во время общения делиться чем-то, это своего рода взаимообмен, я очень много получаю. В своей педагогической практике я нахожусь в постоянном процессе обучения, очень многому меня научили люди, которые ко мне приходят на классы.

 Мануэль, не могли бы Вы отметить отличительные особенности работы с русскими танцовщиками?

М.: Я думаю, русские люди стойкие, как колонны замка, непоколебимые. Я итальянец, моя культура очень экспрессивная, у нас во время общения все эмоции выходят наружу при помощи жестикуляций. Русская культура направлена во внутрь, русские все держат в себе и редко позволяют этому выйти наружу, может быть, это то, почему в России очень много хороших актеров.

 Как часто Вы были в России и в каком качестве: танцовщика, преподавателя, хореографа? Каковы Ваши дальнейшие планы относительно работы в России?

М.: Я был много раз в России последние 10 лет. Большая работа у нас была совместно с Леной (Фокиной) над спектаклем “Беловодье”. У нас было 4 месяца постановочного процесса. Затем мы вернулись через год и у нас была возможность еще 3 месяца поработать. Это фантастический спектакль, я считаю, и спасибо за это русским танцовщикам.

Примечание:

В 2017 году Елена Фокина и Ману Ронда поставили в Москве спектакль «Между небом и землей» на компанию «Art&People». Его можно увидеть на сцене театра Модерн.